Сериал Русское подворье / Motherland

Иерусалимский «Русский подворье» – комплекс зданий, в прошлом предназначенный для паломников из России, а к началу 90-х стал домом для отделения полиции. История этого места полна любопытных подробностей, но напрямую связана с сюжетом фильма лишь отдаленно. Фильм повествует о событиях 1991 года, когда в Москве разгорается ГКЧП, Горбачев прячется на даче в Форосе, а по всему миру происходит масштабное землетрясение. В то же время в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) разворачивается личная трагедия Андрея (Анатолий Белый), бывшего сотрудника КГБ. Его сын Леша, молодой человек всего 22 года, обречен на смерть – приговорен к смертной казни как серийный убийца полутора десятка женщин. Андрей и его супруга убеждены в невиновности сына, считая, что милиция подставила его, заложив улики, чтобы скрыть резонансное дело. Но апелляция отклонена, и они с тревогой и ощущением бессилия ожидают неизбежного – момента, когда им сообщат о казни сына. И тут к ним приходит друг Андрея, продолжающий службу в «органах», и приносит израильскую газету на русском языке. На первой странице – фотография убитой женщины с вырезанными на лбу цифрами. У всех жертв серийника, которого обвинили в убийствах Леши, сына Андрея, были точно такие же вырезанные на лбу цифры – у каждой была своя двузначная комбинация. Значит, настоящий убийца находится в Израиле и продолжает свою кровавую «серию». С помощью друга со связями Андрей в тот же день летит в Израиль, надеясь предъявить израильтянам данные о прошлых убийствах, чтобы помочь поймать настоящего преступника и спасти своего сына. Время – это драгоценность, каждая минута имеет значение. Умеет ли Андрей спасти сына? Какова истинная цель этих цифр? Кто виновен в страшных преступлениях? Вместе с яркой игрой замечательных актеров мы погружаемся в атмосферу Израиля 90-х – страны, в которую хлынул поток новых граждан из разваливающегося СССР. Один миллион человек приехали в страну с населением всего пять миллионов. И почти весь этот миллион не говорил на языке новой родины, не понимал её обычаев и законов. Им нужна была работа, медицинское обслуживание, жильё (которое просто невозможно было построить в таком темпе прибытия самолетов), а их детям – образование, организованный досуг (чтобы они не сбивались в банды и не подсаживались на наркоту, но это всё равно происходило). Многие были состоявшимися профессионалами, оставившими свои должности, работу по призванию и привычный круг знакомых, друзей, коллег. На новом месте им приходилось либо выучить новый язык и доказать свои умения заново, либо остаться бессловесной «чуркой». Да, профессора, не владеющие хотя бы английским языком, либо садились на пособие, либо мели улицы или работали сиделками, ухаживая за немощными и больными. Многие спустя годы выучили иврит и английский, получили новые дипломы или подтвердили прежнюю квалификацию, преодолевая все трудности, а многие так и не смогли начать всё с начала и продолжили жить, опустившись на несколько ступенек социальной лестницы. Кто-то проклинал своё решение уехать в Израиль и ненавидел всё вокруг, а кто-то смирился со судьбой, где в конце концов каждый кузнец своего счастья и несчастья. А что же «местные»? Каково было им? Приехавшие быстро вставали на ноги и начинали успешно конкурировать с местными за рабочие места. Это вызывало страх за будущее благосостояние и ненависть. Женщины новых, непривычных типажей появились на улицах. И многие были одинокими, разведенными с мужьями, не решившимися на эмиграцию. В них уже местные женщины видели опасность своему семейному счастью. Эти чувства выплескивались на газетные страницы и в эфир радио и телепередач. Языковые и культурные барьеры не давали развеяться взаимным страхам, а политики бросились эксплуатировать эту энергию этнического противостояния, страх и ненависть к неизвестному. Приехавшие десятилетиями назад из стран Северной Африки, а вовсе не только из Марокко, восточные евреи собирательно объявлялись «марокканцами» и назначались в непримиримые враги «русским», куда записывались все приехавшие из СССР, а вовсе не только из России. А тот миллион, что приехал из СССР, даже назывался эмиграцией, состоящей из проституток, русских пьяниц и убийц. Иуда Харази, следователь иерусалимской полиции (его играет очень хороший актер, знакомый нам по «Фауда», Яков Зедда Даниэль), – один из восточных, мизрахим. Вымаливая у бога жизнь дочери, заболевшей раком в 4 года, он "вернулся к ответу" - стал религиозным. Он верит, что болезнь может вернуться, если он оскорбит бога и оставит религию. Он носит кипу (ермолку), целует мезузы (таблички с благословением дому, прибитые к косяку двери), соблюдает субботу. Соблюдать субботу не просто: недопустимо в этот день своим действием создать что-то в этом мире, ведь бог в субботу отдыхал, все было сотворено им в 6 дней, и на седьмой он не творил ничего – значит, и религиозный еврей обязан избегать актов творения, в которых он уподобляется Творцу. Значит ничто нельзя включить или выключить, ни телевизор, ни свет, ни завести машину. Исключение допустимо лишь для случая, когда нарушая субботу, ты спасаешь чью-то жизнь. Такое поведение отца бесит его подросшую дочку, которая после развода живет с матерью и новым "папой", а Иуду навещает раз в неделю. Более не похожего на Андрея человека трудно вообразить. Он поначалу разделяет все те предрассудки по поводу «русских», которыми полны в тот момент израильские газеты, но постепенно знакомится с реальными «русскими» и их обычными проблемами, которые вызывают у него и понимание и сочувствие. В фильме немало смешных ситуаций, но, к сожалению, их юмор остался за пределами перевода. Фильм в этом смысле очень израильский, на все 100% понятный лишь жившим в Израиле в 90-е годы. Но и остальным остается немало – детектив с непредсказуемым сюжетом, где расследование убийства несется наперегонки с исполнением смертного приговора.

Киноповесть "Русское подворье" зацепила меня своей атмосферой. Признаюсь, детективная составляющая местами выглядела несколько приторной и шаткой, словно хромая бабочка. В то время как повествование о землях, их доле и последствиях – порой каскадирует в некую логическую пустоту. Тем не менее, сериал кипит динамичностью, интригует (если, конечно, игнорировать некоторые огрехи и провисания). А главное – он наполнен иронией и юмором, столь характерными для народа, обретшего новый дом на благодатной земле. Авторы мастерски сплели яркую картину взаимопроникновения двух культур: СССР и Израиля. Переезд, адаптация, взгляд изнутри общества на "новых" соотечественников – все это пронизывает сериал. Вспомнились строки Аркадия Северного о небесном корабле, несущемся в сторону Владивостока, словно эхо от жизни отца Маши, осужденного за дерзкий полет с целью угона самолета. Невольно напрашивается мысль: создатели сериала – это дети советского поднебесной, и я уверяю вас, эта уверенность не просто так! Лично я про IActionResult-ные ляпы как несовершенства мироздания, и относился к просмотру с пониманием. Именно поэтому впечатление от просмотра осталось исключительно положительным. Уверен, зрители не останутся равнодушными к увиденному.